Константин Райкин: “Театр – это воздействие через воздух”

Не удивительно, что Константин Райкин стал актером – гены Аркадия Райкина не могли не сказаться. Однако он вполне мог стать и биологом – в детстве Константин Аркадьевич, ученик класса с биологическим уклоном, много времени проводил в зоопарке. Но когда пришло время выбирать профессию, он пошел поступать в Театральное училище имени Щукина и был зачислен на курс замечательного актера и педагога Катина-Ярцева. А потом были 10 лет в театре «Современник» Галины Волчек, затем, в 1981 году, он стал актером Государственного театра миниатюр, который в 1987 году был переименован в московский театр «Сатирикон». В 1988 году он сам возглавил этот театр.

– Мнение родителей всегда было для вас важно?
– Похвала отца всегда была лестна, но я никогда не относился к его мнению очень внимательно. Он был в первую очередь папой, и хоть он любил меня не только как сына, но и как артиста, у меня были гораздо более строгие судьи, и на них я ориентировался. Отец меня очень любил, что мне всегда помогало, когда я терял веру в себя. Одновременно это делало его не самым ценным критиком и учителем. Например, читать стихи в зале, в котором есть свет, когда ты видишь зал – это практически невозможно. Отец говорил не с залом, а с темнотой.

– Посвятив себя полностью театру, вы сознательно отказываетесь от «места в истории» – ведь спустя десятилетия люди смогут оценить актерскую культуру только по фильмам.
– Если говорить всерьез, то киноартист и артист сцены – это две разные весовые категории. По тому, как работает актер на экране, конечно, что-то можно сказать, но сцена все расставляет на свои места. Кино – это технический вид искусства, замечательный, но надо помнить, что это искусство обмана. В кино можно переозвучить, перемонтировать – а значит, на актере лежит гораздо меньше ответственности. В кино другие ритмы – актер не сыграл, ну и черт с ним. Театр – это воздействие напрямую, через воздух. Экран – он всего лишь экран. Я, например, всю жизнь считал, что хорошо понимаю, кто такая Алла Пугачева, и как -то раз пришел на концерт, где она выступала с Раймондом Паулсом. Алла Борисовна меня «размазала по стенке» своим талантом – телепередачи не давали ни малейшего представления о степени ее дарования. Вот так и моего отца, Аркадия Райкина, большинство знали по «Голубым огонькам» и другим телепрограммам. Это неплохо, но нужно было находиться в зрительном зале, чтобы почувствовать этот ураган таланта. Мне становилось иногда и страшно, и жалко самого себя – жалко, что я так выступать никогда не смогу. После одного такого выступления я пришел к нему за кулисы, тогда еще у меня не было своих денег, я занял у него рубль и сказал: «Папа, ты такой потрясающий артист!» А он мне: «Вот, возьми еще рубль». (Смеется.)

– Сегодня вы работаете с молодежью – с 2001 года преподаете в Школе-студии МХАТ. Какие они – будущие звезды российского кино и театра?
– Я набрал недавно уже третий курс. Мне они кажутся самыми интересными из всех ребят, с которыми я занимался раньше. Они очень талантливы и открыты.

– То есть в этот раз вы нового Маковецкого не пропустили? Говорят, именно из-за вас он не попал в ГИТИС.
– Да, не разглядел я талант – он так переволновался, когда читал военные стихи… Но пробился же. Вообще мужчинам, как мне кажется, пробиться в нашей профессии легче – их меньше, и институты ведут за них настоящую борьбу!

– Ваша дочь выбрала актерскую профессию. Это ваше влияние?
– Наверное, это семейное. Полина на сцене «Сатирикона» появилась первый раз лет в шесть. Она окончила курс заслуженного артиста России П. Е. Любимцева в «Щуке» и, кажется мне, быстро развивается как актриса. Долго отказывалась играть у нас в театре. Я ее понимаю, сам долгое время не хотел играть у отца. Она играла одновременно в нескольких театрах, сейчас пришла и в наш театр.

 

Беседовала Елена Рагожина

Благодарим агентство Absolutpro за помощь в организации интервью

Полный текст читайте в июльском номере журнала «Новый стиль»