Любовь Андреева: «Балеты Эйфмана – это совершенно другой творческий мир»

В декабре в London Coliseum состоится британская премьера балета Бориса Эйфмана «UP & DOWN». В основе постановки – роман Ф. С. Фицджеральда «Ночь нежна». Работы Бориса Эйфмана отличают особый эмоциональный язык, пронизанный эстетикой и драматизмом, внимание к мельчайшим деталям. В них смело сочетаются современный балет и классическая хореография. Pulse UK пообщался с ведущей солисткой Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана, исполнительницей главной женской роли в балете «UP & DOWN» Любовью Андреевой.

Любовь Андреева родилась в Минске, где окончила Белорусский государственный хореографической колледж. С 2009 по 2011 год – артистка балета Национального академического Большого театра оперы и балета Республики Беларусь. С 2011 года – ведущая солистка балета Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана. Исполняет ведущие партии в балетах «Я – Дон Кихот», «Евгений Онегин», «Роден», «По ту сторону греха», «Реквием», «Чайковский. PRO et CONTRA». 

– Любовь, поздравляем вас с получением премии (в начале ноября Любовь Андреева получила высшую театральную премию Петербурга «Золотой софит» за роль Антонины Милюковой в балете «Чайковский. PRO et CONTRA», а еще раньше, в апреле, стала лауреатом Российской Национальной театральной премии «Золотая Маска», которой была удостоена за лучшую женскую роль в балете и современном танце за исполнение партии Николь Уоррен в “Up & Down. – Прим. авт.). Если вы оглянетесь на себя, 9-летнюю девочку, которую отвели в хореографический колледж, можете сказать: «Так все и должно было быть»? Был ли момент, когда хотелось остановиться?

– Если честно, то и сегодня бывают дни, когда хочется сказать: «Все, больше не могу», взять отпуск и уехать куда-нибудь. Мы живые люди, а не роботы. Устает тело, истощаются эмоции. Но я стараюсь не думать о негативе, а перестраиваю себя, даю возможность расслабиться, чтобы продолжать работать.

– Вы помните ваши ощущение после того, как вам предложили место в театре Эйфмана?

– Да, очень хорошо помню. Одновременно мне предложили место в Литовском национальном театре оперы и балета и в труппе Бориса Эйфмана. Я долго раздумывала, что выбрать. В Вильнюсе работали многие мои друзья и однокурсники. Но, увидев балеты Эйфмана, я поняла, что это совершенно другой творческий мир. Когда приехала первый раз на просмотр в труппу Бориса Яковлевича, меня попросили выучить определенную партию. Это был сложный, интересный материал. А я всегда любила сложные вещи, требующие выхода за привычные рамки.

– Опыт работы в классике чем-то помог?

– Когда я училась в хореографическом колледже, то всегда знала: я не буду классической балериной. Классика – это шаблон. Если ты лебедь, ты не можешь быть кем-то еще.

Современная хореография всегда интереснее. Работая в Большом театре Беларуси, я научилась быстро перестраиваться и начинать все с нуля.

– Любовь, вы также получили образование хореографа-постановщика. Вы планируете развиваться в этом направлении?

– Еще в училище я начала сочинять номера современной хореографии. Ставила миниатюры в Белорусском государственном академическом музыкальном театре, сотрудничала с Национальным академическим драматическим театром им. М. Горького, где создала хореографическое оформление спектакля «Двенадцатая ночь».

Когда я пришла к Эйфману, то поняла, насколько тяжело быть балетмейстером – как сложно собрать труппу, объяснить собственное видение, найти музыку, идею. В театре Бориса Яковлевича я числюсь ассистентом хореографа, и для меня большая честь, что он доверяет мне, поддерживает, находит нужные слова.

На данный момент меня устраивает жизнь солистки балета. Век балерины короткий. Поэтому пока здоровье позволяет, буду танцевать.

– Вы исполняете роли характерных героинь. Как вы добиваетесь психологизма?

– Я настолько сливаюсь с образом, что во время спектакля проживаю историю от начала до конца. Обычно за пять минут до начала представления я ухожу за кулисы, сижу одна и настраиваюсь.

Для себя я всегда могу определить, удалось выступление или нет. Например, в финале балета «Роден» мою Камиллу – полностью погруженную в безумие – уводят со сцены. Если в этот момент я плачу, значит, все получилось.

Конечно, бывают дни, когда уже нет эмоций. Это очень тяжелое состояние. Я не люблю, когда артист начинает выдавливать из себя слезы, потому что так должно быть по сюжету. Свою роль нужно именно проживать, каждый раз полностью погружаться в нее.

– Эпоха джаза – время беззаботности, когда прожигали жизнь, не задумываясь о будущем. А потом Америку ждала Великая депрессия, в Европе началась война. Как вы думаете, какой посыл у «UP & DOWN»?

– Борис Яковлевич в этом спектакле изображает трагедию талантливого врача-психиатра Дика Дайвера, губящего свой дар за бесконечным прожиганием жизни. В балете показывается, что человек может легко подняться, но еще быстрее – упасть. Именно джаз олицетворяет ту светскую беспечность, праздник жизни, на фоне которого люди совершают, сами того не замечая, губительные поступки.

– Какое у вас отношение к вашей героине – Николь Уоррен?

– Двоякое. С одной стороны, как женщина я готова понять ее – ушедшую от мужа, который стал ей отвратителен. Но в общечеловеческом плане я не могу принять такой поступок, ведь именно Дик помог Николь излечиться от психической болезни, был для нее опорой. А она бросила его в тяжелую минуту, когда ему самому требовалась поддержка.

– Как вы работали над ее образом, учитывая происходящую с ним трансформацию – превращение Николь из пациентки психиатрической клиники в уверенную в себе светскую даму?

– Я внимательно читала первоисточник, смотрела экранизацию. Очень помогает сама хореография Бориса Яковлевича – она насыщена философией и эмоциями. Пустых жестов в постановках Эйфмана не бывает.

Даже детали в балете «Up & Down» несут смысловую нагрузку. Например, когда завершается личностная трансформация Николь, она выходит в свет в новом элегантном платье, в туфлях на каблуках. В этом наряде ты по-особенному ощущаешь метаморфозы, происходящие с героиней. С каждым показом спектакля я открываю для себя новые нюансы. И сам балет живет, совершенствуется. Ведь даже после премьеры Борис Яковлевич всегда что-то меняет в своих работах.

– Вы чувствуете, как балет взаимодействует со зрителями?

– Да, причем в каждой стране публика выбирает эпизоды, особенно близкие ей. Когда мы были на гастролях с «Up & Down» в Монако, у зрителей вызвала восторг сцена на пляже. В США же особым успехом пользовались свинговые номера – в зале стоял шквал аплодисментов. Наш балет никого не оставляет равнодушным.

6-10 декабря, London Coliseum

www.eno.org

Интервью: Ольга Кентон